На курсах подготовки к инсту препод:
- Решим задачу: На нитке висит брусок. Пуля пробивает его насквозь и
летит дальше, потеряв половину скорости. Найдите угол фи, на который
отклонился брусок.
Деффачка с первой парты:
- А у вас есть задачи про белочек и орешки?
Препод:
- Конечно. На нитке висит белочка...
----
Если кого-либо обижает слово "блондинко", закрасьте его на экране маркером.
----
- Доктор, у меня с ногами плохо!
- С ногами хорошо, без ног плохо. Следующий.
----
Проснулся с утра, смотрю что-то не то.
А что-то не то тоже проснулось и говорит:
- Хочу кофе!
----
- Ребята у меня две новости. С какой начать?
- Начни с плохой.
- Она тупая и некрасивая.
- Ну, а хорошая.
- Я женился.
----
1: А что за штуковина на фотке?
2: Это секстант. И, предвещая твой вопрос, нет, это никак не связано с сексом.
----
Она: Я тебя любиль!!!))))
Он: .....не знаю даже что именно меня пугает в оном утверждении - прошедшее
время, мужской род, или грузинский акцент....
|
|
Когда маленького Сёму спрашивали «Кем будешь, когда вырастешь?» он, не
задумываясь, отвечал: «Писателем». Да-да, Семен Петрович Гульфиков мечтал стать
писателем. Литератором. Всю жизнь. Сколько себя помнил – столько и мечтал. И
делал для этого все возможное. С младых ногтей.
1
Для начала, где-то классе в третьем, Сёма разработал для себя план, благодаря
которому писателем можно стать как можно скорее. Во-первых, прочитать всего
Дюма, и может быть чуток Пикуля – это если придется что-то историческое писать.
«А ля гер, ком а ля гер», - любил повторять Гульфиков, почему-то переведя для
себя это выражение как «Только сильным покоряются моря».
Во-вторых, от корки до корки проштудировать Беляева – на случай фантастических
произведений. Парочка ходов, которые заставят читателя не только дочитать книгу
до конца, но и рукоплескать фантазии автора, у будущего советского писателя уже
было припасено. Например, не читавший Уиндема Семен, самостоятельно дошел до
сюжета с ожившими растениями, поработившими весь мир. Единственное отличие –
растения Сёмы назывались не трифиды, а «кукурдзы», и уничтожили человечество не
ослепив, а основательно его растолстев.
В третьих, конечно же, Конан Дойл и его дедукция. Закрученные сюжетные ходы и
неожиданные авторские решения, волевые герои и настоящие злодейства, острый ум и
постоянный риск… В конце концов, внешне Холмс чем-то напоминал Гульфикову самого
себя – такой же худой, долговязый и таинственный.
Ну, и, наконец, Шелохов – это если «за жизть» писать случится. Тут, правда,
возникли определенные проблемы – ну, никак не удавалось Мелехову с Аксиньей
завладеть вниманием амбициозного Семена Гульфикова. Сёма по этому поводу сначала
расстраивался, а потом плюнул – жизни он и без Шелохова понюхает. Тем более, что
тот даже на рабфак поступить не смог, а у Семена во второй четверти – всего одна
двойка. Да и та по «не писательской» математике.
Кстати, разделение школьных предметов на «писательские» и «не писательские» было
вторым Сёминым серьезным шагом в оседлании карьеры литератора. К «писательским»
были причислены русский язык - особенно, так необходимая для автографов
каллиграфия. Русская литература – по вышеупомянутому признаку. Причем,
сочинениями Гульфиков брезговал и считал их написание ниже достоинства будущей
литературной светочи, поэтому нещадно передирал оные из критики. И английский –
Семен рассчитывал сразу писать для всего мира, а не только для страны Советов.
На всех же остальных предметах был поставлен жирный, как Портос, крест. Этот
самый крест был поставлен еще и на общении со сверстниками, как на
бесперспективном времяпрепровождении. «Да, Семен Гульфиков сноб! И гордится
этим».
Дальше
|
