Статья: Над чем смеялись "Запорожцы" со знаменитой картины "Запорожцы пишут письмо турецкому султану"

“…Это "классик на полке". Но мне кажется, что настанет время, когда Репин оживет, когда его снимут с полки и взглянут а него по-новому…”

Александр Бенуа, 1889 г.
 

И.Е.Репин (1844—1930)
"Запорожцы пишут письмо турецкому султану"
 

Классик, снятый с полки

Знакомый хрестоматийный сюжет репинских "Казаков" (так называли современники "Запорожцев"), как и всякая классика, у многих в памяти поистерся. И не каждому произведению дано пережить ренессанс. Однако счастливо удалось избежать забвения знаменитому полотну Ильи Репина "Запорожцы пишут письмо турецкому султану". Неоднозначно воспринимавшиеся при жизни художника они и поныне притягивают к себе любопытных исследователей, желающих узнать, над чем же так смеялись запорожцы, и что именно хотел сказать их автор.

Родился Илья Ефимович Репин 24 июля (5 августа) 1844 года в городе Чугуеве Харьковской губернии, в семье военного поселенца. Первые художественные навыки получил в местной школе военных топографов, с 13ти лет стал учиться у чугуевского иконописца Бунакова, затем занимался церковными росписями и писал иконы. Потом был Петербург, Академия художеств, рано пришедшие слава и зрелость мастера, путешествия по России и Европе, персональные выставки и "передвижники".

В Москве, где художник поселился в 1877м, он одновременно работает сразу над несколькими картинами. В 1880м колесит по Украине и югу России, собирая материал для "Вечорниц" и задуманных "Запорожцев". Первый же карандашный набросок "Запорожцев" датирован художником: “Абрамцево. 26 июля 1878 г.”
 

А было ли письмо?

Как известно, в основе сюжета полотна легенда о том, как запорожцы, во главе с кошевым атаманом Иваном Сирко, в ответ на ультиматум султана Османской империи Мухаммеда IV написали знаменитое письмо, где в весьма крепких выражениях отвергли предложение турков сдаться. Подписались всем кошем Запорожским. Эпистолярий сей вряд ли покидал пределы Запорожья, а свои ответы туркам казаки предпочитали давать залпом гармат. Наводит на сомнение о подлинности письма также и то, что существует несколько его версий, датированных разными годами – от 1600го до 1713го, подписанных разными атаманами – Сирко, Захаренко и др. И адресаты в этих вариантах тоже отличались – Ахмед II, Мехмед IV, Махмуд.

Естественно, оригинал не сохранился. Одни источники утверждают, что копия знаменитого письма в 1870х годах попала в руки екатеринославского этнографа Якова Новицкого, который передал ее украинскому историку Дмитрию Яворницкому, а тот, как курьез, зачитал текст своим гостям, среди которых был и Репин. По другим сведениям, историк Николай Костомаров опубликовал в журнале один из не столь соленых вариантов. Сам Репин вспоминал: “Мне тогда указал на это письмо Мстислав Прахов. Хотя оно с детства было знакомо мне. В Малороссии у каждого пономаря есть список этого апокрифа. И когда соберутся гости у "батюшки", письмо часто читается вслух подгулявшей компании”.

Как бы там ни было, но Репин загорелся идеей, вовлекая в нее всю семью. Дочь Вера вспоминала, как отец вслух перечитывал гоголевского "Бульбу". Маленькому сыну Репина Юрию даже выбрили голову, оставив оселедец, одевали в жупан, малороссийскую рубаху и широкие шаровары. Часто играли в запорожцев: сам Илья Ефимович был Бульбой, дочери Вера и Надя – Остапом и Андрием.
 

Эскиз – первый вариант "Запорожцев", Третьяковская галерея
 

Писал с натуры

Весна 1880 года. Днепр, Хортица – часами бродит художник по острову, находит медные пуговицы и пряжки, старинные монеты. Обосновавшись в Покровском, на месте Чертомлыцкой Сечи, Репин много работал. В Капуливке писал могилу Ивана Сирко, побывал в Николаевке, Томаковке, Старом Кайдаке, Грушевке, Синельникове, зарисовал почти все запорожские церкви, их убранство, казацкие знамена и войсковые клейноды. В черниговском имении Василия Тарновского – Качановке, он сделал множество зарисовок предметов казацкой старины из богатой коллекции, собранной владельцем усадьбы. Нашел интересные типажи.

Стремясь в портретах передать национальный характер, художник придает своим героям черты окружающих. Например, тот же Василий Тарновский – меценат и предводитель Борзнянского и Нежинского уездов Черниговской губернии – позировал в роли хмурого казака. А кучер Тарновского, щербатый и вечно пьяный Никишка, выступает в образе казака Голоты. Репин зарисовал его, когда они с Тарновским переправлялись через Днепр на пароме.

Колоритный, в самоуверенной позе казак – поляк Иван Ционглинский, преподаватель питерской рисовальной школы Императорского Общества поощрения художеств.

Нависший над всеми скалой раненый казарлюга – одесский художник Николай Кузнецов, шутник и силач, академик Академии художеств, профессор, грек по национальности. За ним стоит молодой красавчик – внучатый племянник композитора Михаила Глинки. Эта парочка, Глинка с Кузнецовым, по замыслу художника должны были представлять собой хрестоматийных Андрия и Остапа.

Прототипом Тараса Бульбы стал профессор Петербургской консерватории Александр Рубец. Сам он был родом из Стародуба и являлся потомком знатного польского рода. Талантливый музыкант и педагог прекрасно играл на многих инструментах, воспитал тысячи учеников и собрал большую коллекцию народных песен.

Изза Бульбы уныло выглядывает худой, длинноусый казак – Федор Стравинский, музыкант, солист Мариинского театра, отец композитора Игоря Стравинского.

А вот беззубого сморщенного дедка с люлькой Репин подсмотрел в случайном попутчике на пристани нашего Александровска.
Безусый бурсак, подстриженный под макитру, – молодой художник Порфирий Мартынович. Репин в жизни его никогда не видел, а писал с гипсовой маски. Молодой художник, когда с него (живого) снимали маску, усмехнулся, и усмешка так и осталась в гипсе, перейдя затем на полотно.

Для центральной фигуры кошевого атамана Сирко Репин долго искал подходящий образ, остановившись на генерале Михаиле Драгомирове, герое русскотурецкой войны, командующем войсками Киевского военного округа, впоследствии киевском генералгубернаторе.

А вот персонаж, изображающий татарина, рисовался Репиным с настоящего студентататарина.
Полуголый вояка – педагог Екатеринославской народной школы Константин Белоновский, чей обнаженный торс символизирует любителя азартных игр, так как казаки снимали рубашки, чтобы некуда было прятать карты.

Обладатель шикарной лысины, словно протыкающий собой в приступе смеха полотно, – Георгий Алексеев – предво дитель дворянства Екатеринославской губернии, автор трудов по нумизматике. Репин, увидев его уникальные затылок и лысину, загорелся желанием запечатлеть их, однако Алексеев позировать не соглашался. Яворницкий, пригласив Алексеева посмотреть свою коллекцию монет, тихо посадил художника сзади, и тот быстро зарисовал доверчивого нумизмата в нужном ракурсе. Говорили, что, узнав себя уже в Третьяковке, Алексеев потом был долго обижен на обоих.

Еще один центральный персонаж – писарь, он же – сам Дмитрий Яворницкий. Кстати, усмешку, которая запечатлена на картине, Репину удалось выдавить из Яворницкого не сразу. Тот приехал позировать в весьма хмуром настроении. Но Репин подсунул Яворницкому журнал с карикатурами, просмотрев несколько страниц которого, он заулыбался.

Известно также, что позировали для "Запорожцев" и Гиляровский, и Мясоедов, и МаминСибиряк, и другие известные люди. Это исследование еще не завершено.
 

Второй вариант "Запорожцев", Харьковский художественный музей
 

И хвалили, и ругали

Увлеченно работая, Репин на время отложил другие картины. Неожиданный поворот внесло знакомство художника со Львом Толстым, переросшее в многолетнюю дружбу. Осенью 1880го Толстой увидел эскиз к "Запорожцам" и раскритиковал картину, заметив, что “В ней непременно должна быть серьезная, основная мысль. А здесь ее нет”. Сразу найти верное решение не получилось, но и оставить "Запорожцев" Репин уже не мог: “…вот недели две с половиной без отдыха живу с ними, нельзя расстаться – веселый народ. Недаром про них Гоголь писал, все это правда! Чертовский народ!..”

Позднее художник пришел к выводу, что Толстой был во многом прав. Это должна быть не просто жанровая сцена, а эпическая поэма о национальном достоинстве, воспевающая ум, отвагу, лукавый юмор народа, шуткой отвечающего на вызов врага, державшего в страхе полЕвропы. На время художник оставляет начатое. В 1882 году Репин в Петербурге вновь возвращается к "Казакам". Вносит много изменений, вместе с форматом меняя композицию, колорит, переставляя фигуры. Немного отодвигая казаков назад, позволяет зрителю охватить взглядом гораздо большее пространство, как бы помогая представить себе всю Запорожскую Сечь. Работа длилась более десяти лет. Первый законченный эскиз маслом, который Репин подарил Яворницкому, появился в 1887 году. Позже Яворницкий продал его коллекционеру Павлу Третьякову, и сейчас эскиз находится в Третьяковской галерее в Москве.

Впервые "Запорожцы" по явились на юбилейной выставке Репина в Академии художеств в 1891 году. Эта, основная версия, подверглась как восторженным отзывам, так и жесткой критике за "историческую недостоверность". Больше всех досталось казачку, которого Репин писал со своего сына Юрия, и "белой свитке", упрямо стоящей спиной к зрителям. Пришлось автору пожертвовать сыном, а вот свитку переписывать не стал, оставшись при своем мнении.

Не поняли Репина и писатель Лесков, считавший, что в картине нет идеи, и художник Ге, не видевший никакой исторической заслуги самих казаков. Впоследствии ученик Репина Александр Мурашко под впечатлением "Запорожцев" со здаст мрачную сагу о закате славного казачества, изобразив в "Похоронах кошевого" смерть атамана Сирко как символическую смерть всего вольного духа. А в 1895м Василий Суриков закончит работу над полотном, прямо противоположным по смыслу репинскому – "Покорение Сибири Ермаком". В нем прозвучит тема гораздо менее славного прошлого переселенного и обрусевшего казачества.

Досталось Репину и от украинских историковнационалистов, обвинявших художника в создании карикатурного образа казаков. Многих обижал образ валяющегося рядом с псом пьянчужки, чью лишь безвольно торчащую руку видит зритель в левом нижнем углу.

Хвалили же Репина за психологизм, с которым он передал нюансы смеха на лицах – от едва намеченной улыбки писаря, хитрого прищура атамана, до неудержимого хохота Бульбы, который звучит раскатом в ушах. А художник Игорь Грабарь считал, “что на основании нескольких десятков голов запорожцев можно составить исчерпывающий своеобразный "атлас смеха"”.
 

Наше все

Все же основной вариант картины ждала счастливая участь. После успеха в России, а затем и за границей, ее купил сам Александр III за 35 тысяч рублей. Говорили, что сосватал полотно императору картинный атаман Драгомиров. После 1917 года картина вошла в собрание Русского музея в Петербурге. Однако существует еще один вариант репинских "Казаков", который он начал в 1889 году, да так и не закончил. Хранится эта менее знаменитая версия в Харьковском художественном музее.

Сегодня и историки, и искусствоведы сходятся во мнении, что в сюжете "Запорожцев", прежде всего, следует искать не исторический факт, а некий символ, собирательный народный образ. Слышать не только гомерический смех героев, поносящих турецкого султана, но увидеть в них олицетворение силы вольного духа и неодолимого народного юмора. Для самого Репина "Запорожцы" тоже стали больше, чем картиной. Они были для него отдушиной, в которую проникал ветер вольной Запорожской Сечи, столь разительно не похожей на ту, современную ему Россию. А для зрителя Репин навсегда останется классиком, которого иногда все же хочется снять с полки.
 

Инесса ВОРОНОВА ("Миг" от 26.08.2010)
 

В тему: